полифония иностранного происхождения

ИММИГРАЦИЯ — ПОЛИФОНИЯ — ИЗОЛЯЦИЯ

ИММИГРАЦИЯ

Я переехала в Исландию 10 лет назад. Учила язык в университете, и знакомых исландцев в мой первый год можно было сосчитать по пальцам. До туристического бума оставалось еще несколько лет, и думаю, каждый из нас хоть раз слышал вопрос: как тебе пришло в голову переехать СЮДА? Исландия едва ли простая страна для иммиграции. Зима здесь настолько же темна, как светло лето. В сильный шторм у домов сдувает крыши и улетают батуты, туристов большими волнами уносит в море, долгожданным коротким летом может быть всего семь солнечных дней, остальное время идет дождь. Здесь нет деревьев, а еще очень дорого — поездка на автобусе стоит 250 рублей. Зато тут можно лежа в кровати увидеть северное сияние в окне, прогуляться рядом с извержением вулкана или же ходить в походы в горы и ощущать себя словно на Луне.

В Рейкьявике живет примерно 130 тысяч человек, во втором по величине городу Акурейри — 19 тысяч. Население страны — 368 тысяч человек, из них 15% иностранного происхождения, что выше, чем в других скандинавских странах (за исключением Швеции). Если собрать всех иммигрантов, то получится около 55 тысяч — два с половиной Акурейри или чуть меньше половины Рейкьявика.

Больше всего иммигрантов Исландии приехали из Польши, потом идут литовцы и филиппинцы. Большинство работает в сервисе — кафе, отелях, уборка, туризм — там, где можно обойтись без хорошего исландского. Некоторым удается получить должность в международной компании, где рабочий язык — английский. Кто-то переезжает к своему партнеру. Иммиграция здесь достаточно новое явление, ему всего два поколения, но этот резкий скачок последних 10−15 лет заметно разбавил гомогенное общество Исландии.

Быть иммигрантом — очень личный опыт, и для каждого он индивидуален. Для бразильца в Исландии быть иммигрантом — не то же самое, что для таджикистанца в России. И не то же самое, что для исландца в Бразилии или для русского в Таджикистане. И уж тем более не так, как таджикистанцу в Исландии, а русскому в Бразилии. Это очень яркий спектр, объединенный одним опытом. Интересный и, на мой взгляд, полезный. Иммигранты — это в какой-то степени наше отражение, противоположность, лакмусовая бумажка общества.

Не нужно быть приезжим, чтобы тебя это касалось. Иммигранты — это часть практически любого общества, и необходимо знать, чем оно живет, чтобы сосуществовать вместе. Говорим ли мы «‎доброе утро‎»‎‎ приезжему дворнику или уборщице в офисном туалете? Пойдешь ли ты заменять свою коллегу на кассе, когда покупательница не хочет, чтобы ее обслуживала «‎узкоглазая‎»‎‎, или откажешь такому покупателю в обслуживании? Встанешь ли на сторону коллег в суши-баре, где начальник вводит штраф за использования нерусского языка? Будешь ли называть свою коллегу Сайфуллу Сашей, если начальник так ее зовет на всех корпоративных собраниях? Будет ли национальность критерием при выборе арендаторов твоей квартиры?

Русскоговорящий Google в принципе не знаком с концептом иммигрантской литературы в России и выдает результаты исключительно эмигрантской. Есть ли связь между тем, как много мы знаем о приезжих, и тем, как мы к ним относимся?

Литература иммигрантов — явление не новое, так же как и сама иммиграция. Она стала особенно популярна после миграционного кризиса 2015 года и движения Black lives matter. О теме миграции пишут не только Тони Моррисон и Элис Уокер, Чимаманда Нгози Адичи и Бернардин Эваристо — афро-американки, книги которых переводятся на многие языки и получают литературные премии. Яхья Хассан — датский поэт палестинского происхождения, Юнас Хассен Кемири — шведский писатель тунисских кровей, Халед Хоссейни — американский писатель афганского происхождения, Го Сяолу — китаянка, иммигрировшая в Англию, Саша Станишич — серб, уехавший от Боснийской войны в Германию, Киара Алегрия Худес — американка, дочь еврея и пуэрториканки. Каждый из этих авторов получал литературные премии. У каждого своя история.

В литературе Исландии до сих пор не было слышно иностранных голосов: иммигрантская литература редко рождается у первого поколения, ей нужно настояться и подрасти. Так и случилось в Исландии. Работая в книжном магазине, я видела, что литературой иммигрантов интересуются: они попадают в хиты продаж — как в переводах на исландский, так и в англоязычных отделах книжных. Однако исландскую книгу, написанную иммигрантами, в руках я никогда не держала.

ПОЛИФОНИЯ

Летом 2020 года я прочитала книгу стихов Яхьи Хассана. Его тексты шокируют своей брутальностью. Преобладающие темы его поэзии — ненависть, насилие и наркотики. Это не история с добрым концом, а реальность многих беженцев. Его родители — палестинские мусульмане, иммигрировали сначала в Ливан, а в восьмидесятом — в Швецию, где спустя 15 лет родился Яхья, один из 5 детей. Семья жила в гетто в Орхусе, где до сих пор высокий уровень преступности. Часто его избивал отец. В 16 лет у него был роман с 38-летней преподавательницей. В своих текстах он критикует ислам и датскую миграционную политику и делает это не между строк, а капслоком. В 18 лет его поставили под опеку полиции из-за того, что мусульманское сообщество грозилось его убить. Когда ему было 20, он вступил в политическую партию Nationalpartiet, откуда меньше чем через год его исключили за вождение под воздействием наркотиков.

В феврале 2020 года Яхья был номинирован на Литературную премию Северного совета (около 4 млн рублей), но спустя два месяца умер у себя дома от передозировки наркотиков.

Я прочитала его книгу одним днем и поняла, что в исландской литературе нет ничего похожего, еще никто не сказал вслух о своем опыте иммигранта. А кому это исправлять как не иммигрантам, особенно когда нас уже так много?

Среди моих друзей и знакомых уже были писатели-иностранцы, так что я примерно знала, из кого состоит пишущее сообщество. У моего коллеги в книжном магазине свое издательство, и я ему рассказала про мою идею — антологию поэзии иностранных писателей Исландии, официально первая книга иммигрантской литературы на нашем острове. Уговаривать его не пришлось, и я сарафанным радио набрала по знакомым писателям 14 авторов для книги. За один день.

Я ужасно горжусь каждым автором, и хоть наверняка я кого-то пропустила, получился некий срез иммигрантского общества. Колумбиец Хуан — поэт и актер, сербка Ана — преподаватель исландского иностранцам и переводчик, Канадка Анжела — поэтесса, эко-активистка, преподаватель университета, финка Вилья-Туулья — автор янг-эдалт романов, американска Ранди — преподаватель университета, юрист в прошлой жизни, поляк Якуб — почтальон, американка Мэг — переводчица, поэтесса, организатор «‎Поэтического борделя», испанец Элиас — писатель и переводчик, публикующийся как в Исландии, так и на родине, датчанка Софие — поэтесса и организатор Литературной премии Северного совета, индуска Гити — автор янг-эдалт фентези триголии, а так же исследователь равноправия полов и преподаватель университета, бразильянка Франческа — переводчик и поэтесса, американка Дипа индусского происхождения — студентка магистратуры в университете искусств, занимается визуальной поэзией, полячка Эва — писатель прозы и нон-фикшна, поэтесса, соучредитель независимого театра, где по циклу ее стихов был поставлен спектакль. И я — работник книжного магазина.

Изначально я планировала выпустить антологию только на исландском, так как исландцы были нашей основной аудиторией. Однако в процессе работы книгу было решено делать двуязычной — стихи тех, кто писал не на исландском, публиковались на языке оригинала и в исландском переводе. Хотелось визуально отразить наше многоголосие на бумаге.

Главной темой книги был наш опыт как иммигрантов Исландии, рассказанный в поэтической форме. Каждому автору выделено 6 ± 2 страницы, включая перевод. Несколько авторов внесли вклад своими уже готовыми текстами или выдержками из них, другие писали специально для книги. И несмотря на то, что поэтическая форма каждого автора отличается — это и визуальная поэзия, стихи в форме юридического документа, тексты, пришедшие из фотографий и написанные на выдуманном языке, — они все пересекаются похожими темами.

ИЗОЛЯЦИЯ

Это и изоляция. Но не ковидная изоляцая, а изоляция иммигранта. Тексты разных авторов говорят о семье. Это смерть отцов и желание лучшего будущего для сыновей. Это обида и злость на бюрократию, холод внутри и вовне.

Мы пишем, как дробятся амбиции, рассказываем, через что мы проходим в процессе перестройки. Что такое язык и тело, какое все вокруг на вкус.

Этот проект сформировался почти сразу же, как началось ковидное летоисчисление. И может быть, это многоголосие — один из симптомов этого времени? Когда хочется всем скучковаться и не быть в этом одним.

За время работы над «‎Полифонией иностранного происхождения»‎ кто-то из авторов успел зачать, выносить и родить ребенка, а кто-то опубликовать свою книгу. Другие мигрировали из страны в страну, каждый в свою сторону, иногда залетая в Исландию. Кому-то поставили диагноз, а кто-то стал спасателем.

Книга вышла (случайно (или?)) в день исландского языка. А презентация отменилась из-за очередных ограничений пандемии. Это был мой последний день на работе перед длительным больничным. Когда я взяла книгу в руки, по моему телу пробежали мурашки. Я расставила экземпляры на самые видные места несколькими стопками: на стол с новинками, с поэзией и даже на кассу. И ушла на больничный оперировать колено после прыжка на батуте и потом учится заново ходить.

Следующий месяц уже на костылях я давала интервью: газетам, радио, интернет-порталам. Участвовала в чтениях и обсуждениях. Я делала вещи, которые не делала раньше, а это тоже часть всего процесса.

Почему-то синдром самозванца, который меня больно грыз на протяжении всей работы, пропал, когда меня стали звать на интервью. Как будто я, наконец, поверила, что я действительно придумала, взяла и сделала это. И мне есть, что рассказать.

Сложно оценить насколько много или мало внимания получила книга. Она не взорвала хиты продаж (но в первую неделю была на третьем месте). У нее не закончился тираж, она не выиграла в категории «‎Лучшая книга поэзии по мнению книжных продавцов»‎, не была ни на что номинирована. Не все издания из тех, которые могли, писали про нас.

Но мне так же пишут незнакомые иммигранты-писатели. Мой пост на фейсбуке про «‎Полифонию»‎ лайкнула жена президента, канадка. А исландский автор Сьён, чьи книги переведены на 30 языков, тот, кто писал тексты для песен Бьёрк, работал с Ларсом фон Триером, создавал сценарии к трем фильмам, назвал выход нашей книги «‎поворотным моментом в исландской литературе»‎. И тогда кажется, что «‎Полифонии»‎ удалось увеличить громкость голосов с акцентом. И те, кто захотят, смогут нас услышать.