адаптация: как сделать современную русскую литературу видимой

Юлия: «Адаптация» — это наш ответ на многолетнее ощущение стагнации в российской книжной индустрии, которая с течением времени становится все более изолированной, зацикленной на самой себе. Мы с коллежанками просто собрались и стали обсуждать, кого что не устраивает в текущем положении дел, и поняли, что всех бесит одно: маргинализация современной российской прозы.

Это замкнутый круг, в котором аудитория постоянно скукоживается, а независимый издатель теряет с ней связь и перестает адаптироваться. Рынок-уроборос. Что-то вроде: «Ну раз нас все равно никто не читает, будем выпускать полнейший артхаус для друзей». Издатель массовый, коммерческий, наоборот, только тиражирует понятные продукты, боится показать что-то новое, прогрессивное, к тому же сильно экономит на качестве контента. В результате у нас жанровая проза не стремится стать глубже, а интеллектуальная не хочет приблизиться к запросам аудитории.


Татьяна: Студентки и тьюторы выделили несколько актуальных проблем российского книжного рынка и сфокусировались на двух из них. Так и возник этот двухголовый, но очень органичный проект. Мы разрабатываем проекты в лаборатории с самого запуска Школы, но, кажется, в этот раз действительно получается что-то очень детально продуманное и готовое к реализации.

Татьяна: Нам повезло, что участники лаборатории оказались в этот раз не только из разных сфер экспертизы, но и из разных стран. Думаю, именно такая многополярная оптика позволила нащупать нишу для нашего проекта, полноценно проработать проблему маргинализации российской литературы и найти для нее остроумные решения. Взгляд на рынок российской литературы со стороны и изнутри одновременно, экспертная оценка не только производства книжного продукта, но и паттернов потребления, выход на смежные с книжным рынки — это все и есть тот самый синергетический эффект, который в данном случае произошел.


Юлия: Наша команда состоит из специалисток, которые смотрят на издательский рынок под разными углами. Например, Катя продюсирует документальное кино на европейском рынке и видит, насколько хорошо там интегрированы книжная и кинопродюсерская сферы. Существуют продакшн-компании, которые занимаются одновременно изданием книг и их адаптацией для экрана. Активно экранизируют даже нон-фикшн! В Европе и США мейнстрим — это стотысячные тиражи, многобюджетное промо, гастроли, очереди в книжные магазины перед выходом ожидаемых новинок… Когда живешь и работаешь за рубежом, разрыв в масштабах рынка становится очевиднее.

Я пять лет проработала в издательстве «Манн, Иванов и Фербер», которое на моих глазах прошло трансформацию из нишевого интеллектуального бренда в компанию очень широкого профиля с ориентацией на массового потребителя. Когда мы запускали «МИФ.Прозу», то воочию увидели зияющую дыру на той поляне, где в Европе и США работает сегмент upmarket — то, что посередине между literary (интеллектуальной) и commercial (жанровой, условно любительской) прозой. Если переводная upmarket-проза у нас издается, то российской то ли просто нет, то ли она не доходит даже до нас, работающих в рынке. Что уж говорить о массовой аудитории.

Катя: У проекта две составляющих, книжно-продюсерское сообщество и каталог произведений, отобранных экспертным редакционным советом.

В первом случае нашими бенефициарами будут российские читатели, в том числе те, кто совсем не читает современную российскую литературу, транслирующую прогрессивную повестку. Нам кажется продуктивной идея интегрирования современной литературы в массово-культурный контекст. Например, когда Галина Юзефович рассказывает о книгах на шоу Ивана Урганта, это увеличивает их популярность среди тех, кто без ее рекомендации не стал бы их читать. Мы хотим добиться такого же эффекта.

Целевой аудиторией каталога выступают и российские, и зарубежные издатели. Но нужно понимать, что чем больше современной прозы будет переведено на иностранные языки, тем динамичнее будет развиваться индустрия, от чего выиграют все, включая российских читателей и авторов.


Татьяна: Проект направлен на решение такой глобальной проблемы, что мы даже не можем пока предсказать эффект от его реализации, а значит и тех, кому он окажется полезен. В частности, кроме прямой аудитории в виде издателей, продюсеров, переводчиков и самих авторов, он призван заинтересовать литературных менеджеров, которые занимаются ярмарками, фестивалями, и другими мероприятиями в сфере.

Катя: Это будет открытый портал на русском и английском языках, рассчитанный на иностранных издателей и российских и зарубежных скаутов, которые ищут материал для экранизаций.

Это должна быть удобная, современная и понятная платформа с краткой презентацией произведений, информацией от правообладателей и хорошо продуманной системой поиска по разным параметрам и их комбинациям. Если французский издатель ищет в нашем каталоге недавно написанный женщиной роман о семье в жанре автофикшн, он должен получить подборку в несколько кликов.

Важно сказать, мы не претендуем на роль витрины для всей российской литературы, которая сейчас издается. В России есть другие институции, которые давно этим занимаются. Наш проект мог бы стать дополнительной площадкой в общем деле.

Юлия: Это не только каталог произведений, но и регулярные дискуссионные клубы, открытые обсуждения, не говоря уже о рассылках с новинками, питчинге и театрализованных читках самых перспективных проектов.

Как показывает практика, недостаточно просто сделать список текстов и разослать по адресам продюсеров и режиссеров. Мы хотим построить комьюнити, в котором будут обсуждаться критерии экранизируемости, запросы массового зрителя.

Представители продакшна считают, что наши авторы не умеют придумывать динамичные сюжеты и выписывать героев достаточно глубокими для экранизации. Мы хотим учитывать эти пожелания и доносить их до молодых авторов. Для этого, кстати, кураторки ШЛП уже создали лабораторию «Тексты в кино».

Юлия: Мы хотим выходить не только к кинопродюсерам и стримингам, но и в театр, в аудиоформаты. Нас интересует любое сближение аудиторией, обмен площадками и трендами. Чтобы мы, объединив усилия, могли создать условных «Нормальных людей» с российскими реалиями.

Параллели между литературой и кино/сериалами просто очень явные, и легко отследить эффект от интеграции. Например, согласно исследованиям, 87% россиян, прочитав хорошую книгу, смотрят ее экранизацию, и наоборот. В 90% случаев тиражи допечаток в разы увеличиваются после экранизации. Где-то 80% от совокупного десятилетнего тиража книги продается в первый год после ее экранизации, если она удачная. Продажи «Зулейхи» в первый месяц после премьеры сериала выросли на 73%. «Маленькие женщины» Олкотт во всем мире, насколько я знаю, скакнули на 700% благодаря талантливой Грете Гервиг. Даже Гоголь полетел после одноименного киносериала, хотя у классики в этом плане меньше проблем. А представьте, какой это может быть имиджевый скачок для молодых авторов.

Юиля: Пока коллеги проводят первую сценарную лабораторию в мае-июне, у нас в планах проблемное исследование этим летом, начало работы над каталогом в августе-сентябре и первые питчинги осенью. В идеале мы бы хотели успеть презентоваться зарубежным партнерам во время международной книжной выставки во Франкфурте.

Татьяна: Жизненный цикл проекта хотя и оценен нами, но многие факторы уже вмешиваются в его изменение. Стадия исследования начата, и, несмотря на старт летнего сезона, мы с коллежанками активно работаем. Мне еще хотелось бы, чтобы на примере этого проекта наша лаборатория превратилась в настоящее проектное бюро.

Юлия: У нас нет иллюзий относительно маржинальности такого проекта, он в первую очередь направлен на долгосрочное развитие отрасли. В основном мы рассчитываем на грантовые средства и поддержку генерального партнера, которому может быть интересно на регулярной основе получать от нас подборки книг и пополнять свой кадровый запас. Мы надеемся и на то, что коллегам из продакшна будет интересно агентское сопровождение сделок и другие наши услуги.

Татьяна: Мы ищем скорее не спонсоров, а патнеров, которые смогут быть полноценными акторами проекта. Проект очевидно социален, и я думаю, что одним из важных акторов должна быть государственная институция. Какая — мы как раз пытаемся найти ответ.

Катя: Идея «Адаптации» родилась относительно недавно, и те отклики, которые мы получили, обсуждая проект за пределами Школы, вполне положительные. Но нам еще предстоит сделать полноценное исследование целевых аудиторий. Оно подтвердит или опровергнет нашу гипотезу о том, что современная российская литература, транслирующая прогрессивную повестку, будет востребована в России и за рубежом. Существует риск, что наш эмпирический опыт не соответствует ожиданиям рынка. Тогда проект придется корректировать.

Кроме того, «Адаптация» требует значительных ресурсов — человеческих, финансовых, временных. Есть риск несоразмерности затрат и выгоды. Мы отдаем себе в этом отчет, думаем над разными способами монетизации проекта. Но нельзя забывать о нематериальной пользе, о том, может быть, маленьком импульсе, который наш проект может дать литературному процессу.